Поэзия мариупольцев
|
|
"По волнам моей памяти"
Поэма "ПАРЕНЬ С УДОСТОВЕРЕНИЕМ В КАРМАНЕ" (оперативникам 90-х посвящается) Пролог Лампы свет усталый, нервный, Два стола, - как буква «Т» (тэ), Сейф в углу,- как идол древний, Тайны прячет в животе. На стене портрет ген.сека. Без родимого пятна,- Жаль при власти человека, Если вертит им жена. Дальше стулья возле стен, На которых спать удобно, Шкаф стоит в углу шатен, В нем все чинно, благородно: Шинель, китель, портупея,- Но по форме сразу видно, Редко пользуются ею,- Ей бездельничать обидно. Между шкафом и стеною, Если глянет ротозей, Гирька с пуд,- она, не скрою,- Часто видит «пять друзей». Дверь входная, лак обильный,- Чтоб держал обойный шпон, Номер, а под ним фамилия, Кто ж хозяин? Кто же он? В общем, ясная картина, Кто бывал,- тот без труда, Кабинет оперативный Угадает быстро, - да? Битый корпус телефона, Над столом чертеж ПМ-а,* Календарь, схема района, Что ж, начнем, нашу поэму. * ПМ – пистолет Макарова Глава 1 В детстве стать хотел врачом, Наш хозяин кабинета, В справочнике он прочел, Что на биофакультете, Во втором мединституте, Что в Москве на Пироговке, Обучают: «Ух, ты,- круто!»,- Врачей космоподготовки. Жизнь тогда была иной, Все пороки были скрыты, Партия,-«Наш рулевой»,- Поучала, что: «Открыты, Все дороги,- шанс всем есть,- В генералы из солдата», И в столицу с разных мест Ехали, как он ребята. И вы знаете друзья, Многие ведь поступали, Взяток брать было нельзя, Органы работу знали. Партократия, не скрою, Жила так, как Шах Рашид*, Но народ, хлебнувший горя Не грешил, как с(ей)час грешит. * Под Ханом Рашидом подразумевается первый секретарь ЦК КПСС Узбекистана Рашидов. Потому в науку нашу Шли таланты с глубины, «С топора варили кашу», Защищали честь страны. Но отбросив все амбиции, Быть не честным не по мне,- Именно тогда коррупция, Расползалась по стране. Не заметно, «тихой сапой» Подрывала тот устой, ВГИК, МГИМО,- ни-ни без «лапы», Спец.машины, спец.застрой, Спец.склады, спец.ателье, Колбаса по спец.таллонам, Кофе, мясо в Оливье, В партократских спец.столовых. Глава 2 Математику не сдал,- Прямо, скажем,- «зарубили». «Препод» тот вопрос задал, Чему, в школе не учили. Не скрывая свое горе, Трепеща, как майский кустик, У окна, что в коридоре, Парня встретил старшекурсник. «Абитура,- прыгнуть хочешь? Мой совет,- вниз головою, А так, ноги лишь сломаешь, Мучайся потом с тобою. Что тут киснешь? Прокатили? С космонавтики, небось? Ну, ты братец простофиля, Ты дурные мысли брось» И поведал в парню в тайне, «Где собака тут зарыта»,- «Скрытное есть указанье,- Ваша группа вся закрыта. Дети профессуры тута,- Москвичи все по прописке, Для научных институтов, Зачисляют их по спискам. Головой, а не сосиской Думай, где те институты? Все в Москве,- а как с пропиской? Без нее,- для них «хомут» ты. Вот когда я поступал, На леч.фак, нас шло немало, То в анкете написал, Что люблю народ с Ямала. Я конечно не поеду На Ямал,- я там сопьюсь, Но диплом второго «меда»,- Получу,- и в Ейск вернусь. Ейский я, из Краснодара,- Ты сказал из N-нова? Дам совет один задаром, Дуй земеля в МВА. «Это что за сокращенье?»,- Спросил,- сопли вытирая,- «Это брат вет.академия,- Не слыхал, что есть такая? Там есть тоже биофак. Нашего, ничем не хуже, Ты, я вижу, не дурак,- Попытай там счастье друже». Он в метро, скорей в «Кузьминки», На троллейбус,- опоздал, Но машину без разминки, Смог догнать, и обогнал. Средь последних документы, Подал он на биофак, Судьбоносным был момент тот, Это был Небесный знак. Сдал экзамены прекрасно, В списках лишь себя нашел, Не стесняясь громогласно Заорал: «Yes!- я прошел». Глава 3 Думая, что все свершилось, Дело лишь теперь за малым, Завелась в нем лень, как вшивость, Пропускать занятия стал он. Общежитие,- это школа, Всем пройти, было б полезно, Это как боль от укола При прививке от болезней. Папы, мамы рядом нету, А затрат, как бус на низке, Глядь, и кончились монеты, А стипендия не близко. Одна радость, перевод, Денег, из родного дома, Вот тогда студент живет, Выходя с голодной комы. В один из таких моментов, Когда деньги получил, Бес патлатый, из студентов, Мягко к парню подступил: «Посмотри, как ты одет, А девчонки любят модных, Джинсов нет, кроссовок нет, Да и ходишь ты голодный. Способ есть поймать свой шанс, Попытай счастье в картишках, Мы играем в преферанс, Может слышал в умных книжках? Это вроде шахмат в картах, Думать нужно головою, Ну, а при твоих талантах, Ты подружишься с игрою. Умственный полезен труд, «Пули»* пишем мы в общаге, Глянь: я сыт, одет, обут,- И, как видишь, без напряга. * «пуля» - роспись и учет на бумаге вистов в партии на каждого игрока, в конце после подсчета переводимые на деньги. Выигрывает тот, у кого вистов на других больше, чем у других на него. Нету карты,- не вистуй, Масть пошла,- торгуйся смело, Когда «прет»,- тогда рискуй,- Благороднейшее дело. Может быть, что по началу, Не пойдет все сразу гладко, Даже профессионалы Знают нрав Фортуны гадкий. Но ведь парень ты не промах, Слышал, все хватаешь с ходу, Правда, можешь на вагонах, По ночам с себя гнать воду, Есть у нас такие «Цацы»,- Днем зубрит, а ночь горбатит, Думаешь, они цвет нации? Долго ль их на это хватит?» Паренек наш и поддался Сладким песням подлеца, В пух и прах он проигрался, Средь волков он был овца. В ночь расписывалась «пулька», Под «Тамянку» в кружке битой, Утром после этой «мульки» Спишь, как будто ты убитый. Позже понял дуралей,- На одну руку играли, Те, кого он за друзей Принял,- просто мухлевали. «Друзья» были шарлатаны, Мастера карт и фарцовки, К ним, такие вот «бараны», Сами шли как на веревке. Глава 4 Это был первый урок Речи бесов,- очень сладки,- После дал себе зарок, Карты,- это очень гадко. Чтоб долги свои раздать, Он грузил вагоны в Тушино, Иль, при минус двадцать пять, Разгружал мясные туши он. Три семестра, без надзора, Биофак его терпел, Зачем гнать парня с позором, Он ведь в их ансамбле пел. На «ноябрьские» деканом В райком собраны подарки, А ансамбль для ветеранов, Должен был концерт дать в парке. Но друзья, горе – артисты, Вместо парка,- в Покрове Пели, ну а коммунисты, Пили водку в тишине. Декан в яростном волнении В понедельник подписал За «хвосты» их отчисление, Шмотки в чемодан,- вокзал. Мыкаясь в Москве холодной Работенку подыскал, В «Метрострой», где не голодный Годик бы проконтовал. А потом опять, по новой В Академию скорей, Обещали, восстановят, Вдруг стук в дверь, а там стар.лей. Вам отсрочки братец нету, Собирайтесь ко со мной, Но за скромную монету Отпущу я вас домой. И под самый Новый год Прибыл поездом нежданно В родной город, в гололед, Глядь,- а на перроне мама. Глава 5 «Мама, родненькая,- Вы? Как про мой приезд узнали? Я ведь тайно из Москвы, Уезжал, чтоб не призвали. Так хотелось посмотреть Мне на Вас хотя б глазком, Своей лаской обогреть, И пусть судит военком». Был ответ: «Мой милый мальчик, Сердце матери,- радар Помнишь в садике, твой пальчик, В дверь попал,- со мной удар. Крикнув мастеру в промзоне: «С сыном что-то, в сердце жар». Я в своем комбинезоне Мчалась в сад, как на пожар. Прибегаю, - весь в слезах ты Ручки тянешь мне в окне, Воспитатели в халаты Шепчутся: «Кто ж брякнул мне?» Я не сплю, из-за давления, Но вчера приснился сон, То же видела видение,- Вот и вышла на перрон». И два любящих создания От волнения чуть дыша Боль, забыв, забыв страданья, В гололед шли не спеша. Сев в троллейбус запоздалый, Где было людей, пять-шесть, Вдруг водитель разудалый Крикнул всем: «Шампусик есть?» Люд не понял суть вопроса Отвлекаясь от забот,- «Без пятнадцати двенадцать,- Я не летчик в Новый год! Скаты лысы, в гололед, Не заеду вверх без соли, Подсыпальщик водку пьет, Так что, тут будет застолье» Все как-будто бы очнулись, От грустинок нет следа, В сумках у себя порылись, Есть «Шампусик», есть еда. Пассажиры веселились, Дядька в шутку в Небеса, Молит, чтобы появилась В магазинах колбаса. Выпили под смех и шутки, За здоровье всех вино, Парень глядь, - мама с минутку, Грустно так глядит в окно. Глава 6 Прибыли домой за полночь, А у близких страх в глазницах,- «Мама! Мы…»,- вскричала дочь,- «Обзвонили все больницы. Что случилось? Как могла ты?» Но на слове осеклась,- Видит вдруг за дверью брата, И слезами залилась. А отец, храня молчанье, Когда сына увидал, Обнял милое создание, И жене не попенял. За столом расселись в ряд, Всех глаза светятся счастьем, Только сыну мамин взгляд Показался, безучастным. Вроде б мама и смеялась Среди Новогодней ночи, Но в глаза тоска закралась, Буд-то изнутри что точит. «Винен я,- как не юли»,- Парень думает в печали, И когда все спать легли, В кухне разговор начали: «Мамочка, прости ребенка, Не как в детстве, когда хныкал, Ты прости меня подонка,- Деньги ваши я протрынькал, Те, что на учебу мне Слали Вы себя лишая, Затянув свои ремни,- Знаю, я свинья большая». Плакал в мамины коленки Парень головой уткнувшись, Та сидела возле стенки, Над детинушкой согнувшись. «Полно плакать, мой родной, Воле Божьей покорись. Грех на мне, на мне одной, В чем? Скажу,- рядом садись. Мы когда тебя родили, То с отцом посовещались, И тебя не окрестили, Очень органов боялись. Форма два была у папы, Допуск он имел к секретам, У ГБ длинные лапы, Потому грешны мы в этом. Я могла б эту напасть, Обойти, ка б не ленилась В сельской церкви в ножки пасть Батюшке,- и все б свершилось. Попы паспорта не просят, Крестят так, как заявилась, И страшнее грехи носят, Я б за этот отмолилась. Но зато бы у дитя Был свой ангел охранитель, А с ним в сети бы тебя Не поймал бы искуситель». Сын подумал: «Вот черта Стариков,- анахронизм,- Нет ни Бога, ни черта, Так нас учит атеизм». Бедный, бедный юноша, Мыслей рой, но без улья, Тут выходит не спеша, Папа с книгой «Библия», «Чувствую, себя, как вор, Через стенку я все слышал, Ведь и мне ваш разговор, Важен,- вот я к Вам и вышел. Мать права, мы все грешны, Вот и платим по долгам, Все слова наши слышны Богу и его врагам. Бой идет за наши души, сатана враг Божьих дел, О грехах нам шепчет в уши, Чтоб забрать всех в свой удел. Ну, а Бог своим войскам, Дал наказ за нас бороться Умным или простакам Он любовь привить берется. Вера, крест, любовь, смиренье, Против дьявола оружье, Книга вот тебе для чтенья, На, возьми? Что медлишь,- ну же? «Да, сынок,- вмешалась мать,- Прочитай и окрестись, Вдруг придется помирать, С нашей просьбой примирись». «Что-то я вас не пойму, Кто тут помирать собрался?» Крикнул сын, а мать ему: «Тише, ночь, что раскричался? В феврале ложусь под нож, Выживу ль,- помру,- не знаю, Что здесь, правда, а что ложь,- Месяц уж с отцом гадаем. Опухоль врачи сказали, Мне из женской консультации, Вы б молебен заказали, Обо мне пред операцией. Сам Господь распорядился,- Это несомненный факт,- Чтоб домой ты возвратился, У отца ведь был инфаркт. Ну, а если что со мною Станется в ближайший срок, Ты с отцом уж за сестрою Сможешь присмотреть, сынок. Рюмку водки опрокинув, Сын сказал: «Библию, сдюжу» Кухню наскоро покинул, Слезы в нем рвались наружу. Глава 7 Став на воинский учет, В родном городе N-нове Он все ночи напролет Читал повести о Ное, Про Давида, Соломона, Про Даниила и Ездру, Про Иону и Самсона Чем всегда сердил сестру. Та, порой, бурча спросонок, Говорила: «Свет туши!» Он тушил и в час потемок В нем искрился свет души. Прочитав «Ветхий завет», Он накинулся на «Новый» Святой книги яркий свет, Дал понять, что он готовый, Принимать в Христа крещенье. Мать старушечку нашла,- Та в одно из воскресений, Парня к батюшке свела. Темным утром, спозаранок, Отче Таинство провел, Понял враг,- его подранок От него пока ушел. Больше ненависти, злобы Затаил зверь - оппонент, Парня ангелок особый Защищал,- в любой момент. Ограждал от провокаций, Жизнь налаживаться стала, Мама после операции, Быстренько на ноги встала. Поубавилось гордыни, После Таинства Крещенья, Приобщился он к Святыне Через Чашу Причащенья. Совесть стала жечь парнишку, Спавшая в нем двадцать лет, Папой даренная книжка Пролила в нем Божий свет. Стал на жизнь глядеть иначе, Каялся в своих грехах, Под епитрахилью* плача Перед батюшкой в ногах. * Епитрахиль - деталь облачения священника, возлагаемая на главу исповедующегося. Говорят, что неофитам*, Потакает Сам Господь, Стоит что-то попросить им, Боженька им все дает. * Неофит - новообращенный в Христианскую веру человек. Так и нашему герою Шел уже двадцатый год: «Как бы встретиться с женою Мне приблизил Бог черед?» И послал Господь на диво, Девушку его мечты, Как газель стройна, пуглива, В лице милые черты, А на голове краса, Волосы, что гуще меха, До коленочек коса, Стало парню не до смеха. До нее он был силен Обольщать дев для забавы, А тут понял, что влюблен, Не найдя над ней управы. Он ей песни на гитаре, Пел всю душу раскрывая, В разговорах был в ударе, Ее в баре развлекая, Все в ней паренька волнует, Гибкий стан, разлет бровей, Ну, а дальше поцелуев Дело не проходит с ней. «Может быть она играет, Лишь с тобою дураком?» В уши бес ему вдувает, Стоя рядом с пареньком. Тут же ангелок проворный Зло крылами оттесняя, Шепчет: «Не шали,- крещенный,- Зло задумал не стесняясь? Хочешь Честь ее забрать, Без Творца благословенья, Будешь на себя пенять Взяв такое согрешенье». Тут другое испытанье сатана готовит парню,- Его просит о свидании Та, с которой был он ранее. От гормонов «крышу сносит» На свиданье он идет, Что ее он не попросит,- Она все ему дает. Сама платит в ресторане, Сама платит за такси, Ну, а ночью на диване, Передышки не проси. Голова как от дурмана Не способна соображать, Вдруг увидел, как в тумане, В битве бьются рать на рать. Злые, темные созданья, С белой стаей голубей В самом центре мирозданья И кричат ему: «Ты чей?» Злые просят: «Покажи им Что ты наш, и мы тебя В этой жизни возвеличим,- Камень брось лишь в голубя» Голуби же бьются молча, Но как будто говорят: «Это, братец, стая волчья,- Сам решай с кем станешь в ряд». Уже звери окружили Стаю белых голубков, Руки парня запустили Камень в сторону волков. В миг закончилось виденье, Пот ручьем течет со лба, Понял он, что в том сражении, Решена его судьба. Мирно спящую гетеру*, Он укрыл, полез в карман, Копил деньги на гитару,- Выложил за ресторан. * «Гетера» - в Древней Греции женщина, ведущая свободный, независимый образ жизни, публичная женщина. Молча встал, оделся, вышел, На душе такой покой, Вдруг церковный звон услышал, Слезы полились рекой. Глава 8 Дома мать встречает строго: «Что не мог нам позвонить? Где ты был? Тебе дорога Предстоит идти служить. Я, с работы отпросилась, Завтрак на сковороде, Мне на рынок. Да,- звонила Девушка одна тебе. Ну, я ей проговорилась О твоей повестке, Она в трубку разрыдалась, Значит,- быть невестке. Если любит,- подождет, Два года, - не много, Если только не в Морфлот Выпадет дорога. Но и это не преграда Любящему сердцу, Будет вам потом награда: Брак, семья, младенцы». Мама номер показала, Из определителя, Парень прыгал среди зала, С видом победителя. «Мамочка, моя родная, Знай, я службы не боюсь, Но она одна такая,- Я до армии женюсь». Телефонный диск терзая, Парень номер набирает: «Почему позвать нельзя ее?... Что ушла домой? Рыдает?» «Мам,- я к ней,- скоро вернусь»,- Крикнул, в спешке убегая. С грустью мать: «Хоть в этом плюс,- Свадьбу к проводам сыграем». В частный сектор едет к милой, Где та комнату снимает, И хоть парень был не хилый, Но хозяйка не пускает. Перегородила дверь ему: «Что подлец, довел девчонку?» «Что-то я вас не пойму, Тетя, вы б ушли в сторонку. Замуж звать ее пришел, А вы тут ругаетесь» «Замуж?!! Это хорошо, А то дурью маетесь» Свадьба ела, пела, пила, А когда пришли домой, Молодая слезы лила: «Спи солдатик мой родной». «Спит солдат,- служба идет»,- Поговорка есть такая, Но на деле льется пот, Долг Отчизне,- вещь Святая. Радость самая большая,- Письма от родных, друзей, По казарме объявляют: «Почтальон! Бежим скорей!» И замолк солдатский улей Занят «Красный уголок»* Строчат все ответы пулей, До отбоя есть часок. *«Красный уголок» или «Ленинская комната» - место в солдатской казарме во времена СССР, где были стулья и столы для политзанятий, а в свободное время солдаты в них писали письма домой. Восемь месяцев проходит, Потерял солдат покой, С почтальона глаз не сводит, Тело здесь,- душа с женой. Ведь она под сердцем носит Плод любви их не земной. Воин Бога в мыслях просит, Чтоб помог ей там одной. И в один из жарких дней В штаб солдата вызывают, Телеграммой-молнией, С дочкой парня поздравляют. А штабные писаря Разнесли весть дружно, Взвод решает: «Втихаря Обмыть дочку нужно» И сержанты разрешили Сбегать парню в «самоход»* А потом в каптерке** пили, Поздравлял его весь взвод. * «Самоход» - самовольный уход из части без официального разрешения командиров (солдатский сленг). ** Каптерка - комната ротного каптюлярмуса, где хранилось сменное и парадное обмундирование, портянки, белье, фурнитура к обмундированию, а также хозинвентарь. Служба хоть была не мед, Но солдат не унывал, И перевалив за год, Отпуск ему ротный дал. В поезде день до Ростова, А потом автобусом, Вот и дома парень снова, Кричит зычным голосом: «Дайте, дайте же обнять Мне мою жену и дочь» Рот рукой прикрыла мать, «Т-с-с,- они не спали ночь. Зубки режутся у нас, Пожалей семью, сынок, Спят они уж где-то час Подожди кормленья срок» И припав к щели дверной Смотрит сын во все глаза Видит образ он родной: «Ой! А где ее коса?» «Не ругай ее сыночек»,- Мать опять прикрыла рот,- «Срезала лишь ради дочки,- От волос много хлопот» Вот увидишь, ей со стрижкой Тоже очень хорошо, Она вся живет малышкой, Ну, и письмами еще». Глава 9 Десять дней, как фотовспышка, Вот и отпуску конец, Уложив в манеж малышку Отпускник спросил: «Отец, Нужен мне совет в дорогу, На распутье я, во тьме, Ты меня привел ведь к Богу, Подскажи, что делать мне. На плацу перед отъездом Меня встретил замполит Пленумы ЦК и Съезды Конспектировать велит. В гарнизонную газету Чтоб заметку набросал, Намекнул, что лишь за это Он мне отпуск подписал. А затем изрек с загадкой,- Чем поверг меня он в стресс,- Что:«…Согласно разнарядки… Я вольюсь в КПСС» Знаю, отказаться нужно бы, На себе поставив крест, Но тогда до конца службы Он меня, "как пить дать",- съест. После армии, отец, Я хочу опять учиться, Но ведь этот молодец Мне не даст восстановиться. Нужен будет один листик В Академии всего,- Этот «царь» характеристик Не подпишет мне его. А напишет только гадость,- Согласись со мной отец,- Жизнь без цели мне не в радость. Что,- мечтам моим конец?» И задумался мужчина Вдоволь видевший всего, Как вопрос родного сына Вдруг врасплох застал его? Что он мог ему сказать, Натерпевшийся страданий, Грамоты лишь показать: «Лидер соцсоревнований». Рассказать как его мысли Воровались в ЦЗЛ*, Как строчил дружок завистлив Жалобы в первый отдел**. *ЦЗЛ - Центральная заводская лаборатория. **Первый отдел - отдел, занимающийся выявлением на оборонных предприятиях неблагонадежных лиц - глаза и уши КГБ. На него, что он в столовой В дни постов мяса не ест, Вот какой, мол, бестолковый, И на шее носит Крест. Как его потом песочил На собрании в КБ Партгрупорг,- что он порочит Их завод,- что в КГБ, Должен будет по закону Сообщить про это он: «Ведь завод наш оборонный,- А ты часом,- не шпион?» Как тогда он испытал Страх, совсем не за себя, Бога он тогда предал, Ведь на нем была семья. Стал оправдываться много И додумался сказать: «Что совсем не верит в Бога, Ну, а Крест,- так это мать, Просит, чтобы он носил, И за этим смотрит строго, Отказать ей,- нету сил, Не в себе она немного. С той поры как на войне Муж пропал ее без вести, Говорит, что он во сне Приходил как благовестник. Повелел, чтоб его дети, На груди носили Крестик, А не то в обмана сети Их затащит враг-прелестник. Что из жалости одной, К матери, Распятие носит, И трясущейся рукой Крест пред всем собраньем сбросил. После этого кощунства Его делу «ход не дали», Он же дома пал без чувства, Плача как на морвокзале, В том далеком сорок первом, Когда провожал отца, Тот курил в ладошку нервно И сказал: «Будь молодца». Где теперь лежать он может? Среди волн, иль на земле? Совесть душу его гложет: «Что любил,- предал хуле» Как потом напился водки, Чтоб забыть душевный срам,- Протрезвев,- через «Слободку» Побежал он в Божий храм. Дело было перед Пасхой Повечерие плыло Батюшка взглянул с опаской,- «Что за чудо к ним пришло?» Прихожан было не много Лишь старушечки одни Люд забыл в Церковь дорогу Были то лихие дни. Пред свечою на коленях Батюшка канон читал, У амвона на ступенях, Юноша пред ним упал. И сквозь слезы он просил, Пока весь канон звучал, Чтоб Господь его простил И забвенью не предал. Видя рвение такое В пареньке «вельми зело» Батюшка пред аналоем, Вопрошал: «Что привело, Тебя юноша в Храм Божий? Сокрушаешься о чем? Вроде бы ты не похожий На «сексота»* ни почем. * «Сексот» - аббревиатура «секретный сотрудник», используемая в органах ВЧК и НКВД. Слезы искренние видел Из твоих струились глаз, Значит, грех возненавидел, Так покайся в нем хоть раз». И поведал грех свой старцу, Как предал отца и мать, И про Крест, лежащий в ларце, Что пришлось пред всеми снять. Старый батюшка не сразу Отпуск* стал ему читать, Думал как греха заразу Из души его прогнать: * Отпуск - отпущение кающемуся грехов в таинстве исповеди от имени Господа Бога. «Грех великий за тобою, И не знаю, что сказать, Смерть стоит за ним с косою, Должен ты об этом знать. Но надежда есть уж в том, Что сей грех, ты осознал, С покаянием в твой дом, Мир вошел и смерть прогнал. Будет пусть тебе примером Жизнь Апостола Петра Он Христа отрекся первым Трижды за ночь до утра. Но потом не как Иуда В петлю влез, поддавшись злу, Но покаялся и всюду Светом Правды жег он мглу. Потому ключи от Рая Бог решил ему вручить, Кто б не шел, с какого края, Им Петра не проскочить. Но то Петр,- кто мы с тобою Что бы Камень* тот судить, Разобраться бы с собою, И под суд не угодить. * Камень - перевод а арамейского языка имени Петр. Повидал я в жизни много Грешный аз Отец Сергей Бог меня хранил в дороге Средь тайги и лагерей. Он смиренных сберегает И питает средь камней, Знал я даже вертухаев* С Верою в душе своей. *Вертухай - вооруженный охранник в тюрьме или в лагере, - были из военнослужащих срочной службы и были вольнонаемные, - те особо зверствовали. Как-то раз, на пересылке, В карцере я умирал, Вертухай мне вдруг посылку Сам, рискуя, передал. А потом вдруг виновато Руку мне поцеловал: «Батэчко, просты солдата, Я спущю тэбэ у пидвал. Там оры, икай печинкой, Буцимбто я бью тэбэ, А сам быстро йишь тушонку, Лошка банку нэ скрэбэ. Та ище,-Чиснишый Отче,- Помолысь об мэнэ гришном, Комсомолэць я, но ноччю Сам молюсь пэрэд Всевышним». Я ему: «Спасибо братик! Непременно помолюсь, Храни Бог тебя солдатик, Как зовут тебя?»,- «Петрусь». Кто нас куму* сдал,- не знаю, Петя сослан был в штрафбат На всех службах поминаю, Петруся: «Спи с миром брат». *Кум - зам.начальника исправительного учреждения (лагеря) по оперативной работе. Бог везде не зрим пребудет Так творит дела Отец, У Него есть свои люди И в парткоме наконец. Лично я крестил не мало У партийных малышей, Видел коммунистку маму, Что молилась за детей. Эти мысли и поведал Сыну своему отец Разговор вели с обеда, С тем уехал молодец. Глава 10 Вот и пролетели дружно Пара лет как голубей, Едет в форме отутюженной Паренек к семье своей, В левом внутреннем кармане Партбилет его лежит, Он на жизнь построил планы Мыслями в Москву спешит. Но, как в сказке говориться, Что «… жена не рукавица, С белой ручки не стряхнешь И за пояс не заткнешь»*,- * А.С.Пушкин. «Сказка о царе Салтане» Он вдруг осознал тот факт, Что пришел конец надежде, И желанный биофак, От него далек, как прежде. Три года стационара, Для его семьи,- конец, На него глядят две пары Милых глаз,- ведь он отец. Кто прокормит мать с ребенком? Что,- на стариков опять Возложить стирать пеленки Семью сына содержать? На учебу чтоб сыночку Снова деньги посылать? Школу кончила их дочка,- Тоже хочет поступать. Нет,- родители не смогут Им как прежде помогать, Путь один,- ехать в дорогу Документы забирать. И останется заочно Где-то, что-нибудь учить Одно знает парень точно, Без семьи ему не жить. «Здравствуй милая столица, Как я за тобой скучал, Не судьба мне здесь учиться»,- Парень с грустью рассуждал, Поднимаясь по ступеням Академии родной, А за ним бредут как тени Мысли о поре былой. «В этой вот аудитории,- Ген Никифоров* блистал; Здесь по физике теорию С первой он попытки сдал. *Ген Никифорович Шангин-Березовский - выдающийся советский биолог-генетик, а еще автор пьес, стихов и бардовских песен. Преподавал в Московской Ордена Трудового Красного Знамени ветеринарной академии им. К.И.Скрябина. Этот угол,- царство химий. Сколько ж он их изучал? - Физколлоидную, био-, Неорганику,- все сдал. Физиологи тут справа, А вот тут концертный зал, Здесь отведал он вкус славы Когда зал рукоплескал. На стенах висят портреты, Все светила, доктора, Мыслью о былом согретый, Парень входит в ректорат. Дверь в приемную открыта, Секретарши рядом нет,- «Кто там?»,- слышит,- «проходите»,- Ну, и выдался же момент. «Здравствуйте…товарищ…ректор, Это я… бывший… студент»,- Ректор: «Вижу,- что не лектор, И не член-корреспондент. Отдышись и по порядку Расскажи мне о себе Думаю, что не загадка, То с чем ты пришел ко мне. Хочешь ты восстановиться На учебу к нам опять? Но сначала повиниться Нужно, все мне рассказать. Почему был исключен ты? Факультет каков, был твой? Забирал ли документы? Когда ехал ты домой? Чем все время занимался? Где работал, иль служил?» Паренек с духом собрался И всю правду изложил. Как мечтал он здесь учиться, Но по глупости грешил, Как за синей бегал птицей*, Пел в ансамбле, водку пил. *Синяя птица - мифологическая птица, приносящая удачу. Что имел он две хвостовки* И про случай в Покрове, Что за эти вот тусовки Схлопотал по голове. * Хвостовка (хвост) - не сданная задолженность по тому или иному предмету. Что служил он на Кавказе В авиации родной, И с весенним вот приказом Возвратился он домой. Показать характеристику, Его ректор попросил,- Пробежав глазами листик, Ректор так заговорил: «Рад услышать откровение, И хоть я чуть-чуть спешу,- Сядь,- пиши здесь заявление На прием,- я подпишу. Я ведь сам пришел в науку В сапогах и гимнастерке, Положа на сердце руку, Мой герой,- Василий Теркин. У меня зуд на пижонов, Что приходят по звонкам, Мягкотелым, словно женам, В общем, к папиным сынкам. Ну, а ты пришел без блата, И меня напомнил в этом, Буду рад принять солдата, Да еще и с партбилетом». И не пожелать врагу Испытать надежд крушение, Парень с грустью: «Не могу,- Вот другое заявление». Пробежав его моментом, Ректор молвил: «Не пойму,- Забираешь документы? Объясни хоть почему?» Парень, еле скрыв слезу, Отвечает: «Я не Теркин, И ответственность несу За жену и за ребенка. Биофак,- факультет очный, Чтоб закончить года три Мне понадобиться точно, А семью что, дед смотри? Хоть и держится он смело, Но инфаркт ведь перенес,- Так что это мое дело, Это мой теперь вопрос» Ректор принял заявление И размашистой рукой Чтобы скрыть в душе волнение, Подписал,- отдал,- вдруг: «Стой! Видно стал сентиментальным Ректор твой,- старею точно,- Редкость с(ей)час мужик нормальный,- А давай к нам на заочный? С этой формой обученья Есть у нас два факультета, Зоофак,- тебе в мучение Будет,- а товарофак,- конфета. Ведь должны в вашем N-нове Быть конторы по приемке: Жив.сырья, иль цех забоя, Кожзавод, иль шерстомойка. Все о чем тебе поведал, Нам подходит для учебы, Станешь ты товароведом Не терять два года чтобы, Тех,- что ты у нас учился,- Да и для семьи есть выход,- Парень быстро согласился, Как любой бы,- да вот ты хоть. К слову, надобно сказать, Факультет был не простой,- Всей торговли нашей знать Обучалась здесь в застой. Из торгпредств и «Минлегпрома» «Заготшерсти» не знакомой, «Коопторговли», «Моспромторга» Платя взяточки с восторгом. Все на сессиях кутили, Мало кто учился сам, За экзамены платили Так надежней, хоть и срам. Но об этом наш герой В тот момент еще не знал, С радостью, прибыв домой, На засолку шкур попал, В цех при мясокомбинате, Рядом с бойней: кровь, визг, вой, Он слыхал про жизнь в штрафбате Здесь была почти такой. Нож,- рабочий инструмент, Был у каждого с собой И скандал в любой момент, Мог перерасти вдруг в бой, Правда, до смертоубийства, Редко доходила драма, Списывались эти буйства В производственные травмы. Руководство комбината Так вело свои учеты, Чтобы всем быть виноватым, Воровство было в почете, Если ты не воровал, То тебя боялись сразу,- «Знать в БХСС*стучал,- Гнать чистюлю, гнать «заразу». *БХСС - отдельная служба в структуре МВД, занимавшееся борьбой с хищениями социалистической собственности. Так порука круговая В злобном страхе всех держала, Куском мяса прикрывая Рот, чтоб совесть не терзала. Разрушался духом алчным Образ Божий в человеке, До чего же был «удачным» Ход врага в трехмерном веке*. * Трехмерный век - время после грехопадения Адама. Век видимого человеком материального мира и невидимого им духовного мира, который, однако, он может ощущать своим сердцем. Через жажду потребления Подобрал он к людям ключик Диалектикой мышления,- «Жизнь одна,- так живи лучше. Врут попы про Рай Небесный, Ближе к Солнцу,- больше зной, Посмотри как тут прелестно, Сделай рай себе земной». Вот в такую обстановку Вдруг попал и наш герой То была врага уловка Чтоб вернуть его в свой строй. Глава 11 Время к сессии подходит, Вызов из Москвы пришел Парень тачкой шкуры возит, Прямо с бойни на посол. Тонн пятнадцать ежедневно Добросовестно таскал, На него косились гневно,- Мяса он не воровал. Как-то раз, в пору обеда, Когда парень отдыхал Его вызвал на беседу Сортировщик*- аксакал. * «Сортировщик» - работник, отвечающий за определение качества шкуры и ее сортность, что в конечном итоге влияет на определение цены шкуры в целом. Это был работник старый, Повидавший жизнь еврей, И войну закончил в Сарнах, И отведал лагерей, Нет, он не был «враг народа», За хищенье отсидел, Говорят на шерсти, вроде б, Руки он тогда нагрел. К слову надобно сказать, Был умнейший человек, Кодекс мог растолковать, Как судья, наш бывший З(е)К*. *З(е)К или ЗК - сокращение от слова заключенный. Играл в шашки, как гроссмейстер, Карты вовсе не любил, И в мясомолочном тресте На доске почета был. К парню сев на штабель с края, Намусативая* нож, Он спросил: «Что же ты паря, Домой мяса не берешь? * Мусат - приспособление для заточки разделочных мясных ножей в виде круглого в сечении металлического стержня с деревянной рукояткой в основании. Бабы наши с перепугу Тоже перестали брать. Как скажи свою супругу С дочкой будешь содержать? Слышал, что в начале лета Будешь ехать в стольный град, Что ж, с семейного бюджета Деньги для поездки брать? Ты запомни,- кто не с нами,- Тот,- по Ленину,- наш враг. Вот возьми филе баранье, Сделай нынче первый шаг» «Не могу я, Моисеич,- Стыдно мне, я красть боюсь». «Ишь, какой Иван Царевич,- На! Бери! Неси,- не трусь! И не кража это вовсе, Там, воруют,- на верху, Научу,- не беспокойся, Вынесешь кулек в паху. Так тебя запеленаем, Станешь, статен как Парис*, И охрана не узнает, Что кусок меж ног повис. * Парис - сын Троянского царя, покоривший сердце прекрасной Елены. В нем всего два килограмма, Тьпху-у-у для наших молодцов, Как-то двадцать !!! - Саня Шамов Вынес на спор для бойцов* *Боец - работник мясокомбината в цеху по забою скота и первичной разделке туши. Осуждать его не смею, Саня парень заводной, Между ног, на брюхе, шее Мясо вынес он зимой. Бинтовать себя доверил Жировичке* он одной, Задыхаясь еле-еле Вышел он из проходной. * Жировичка (сленг) - работник жирового цеха. Быть, казалось бы, победе,- Спор он выиграл,- вдруг облом, На коварном гололеде Поскользнулся каблуком Не пройдя и пяти метров От любимой проходной Бух на землю,- точно мертвый, Мордой к верху,- Ах! и… Ой! А подняться сам не может, Так бедняга и лежит, С перепуганною рожей Вертухай к нему бежит: «С вами что,- инфаркт, инсульт? Эй! Прохожие, постойте! С(ей)час носилки принесут, Расстегнуть пальто позвольте?» На услышанное Саня,- Отвечает «Не-е-е-т!» как стонет, Спорщики, что ждали парня, Ржали рядом, словно кони. Саню дружно подхватили, Вертухаю пояснили: «Ноши ему маленькие,- Сам дойдет,- не старенький». Сортировщик кончил байку, Нож мусатить перестал, Положил пред парнем пайку, Парень так ему сказал : «Да, рассказ звучит смешно, Моисеич, спору нет,- Красть выходит, не грешно? Так ли это,- дай ответ?» Тьфу ты, ну ты! Вот балбес, Зря я, что ли распинался? Ты куда опять полез? Хочешь, чтобы я сознался, В том, что красть не хорошо? Я согласен,- очень скверно, Ты ходил тогда в горшок, В шестьдесят втором наверно. Я тогда был молодой Зав.овцеводческой фермой, Когда в нашей кладовой Недостача вышла впервой. Как же я перепугался: «Что случилась?» Не пойму. Я директору признался,- Он сказал: «Пойдешь в тюрьму, Если «дырку»* не закроешь, Конца месяца не жди, Может золото отроешь, Что хранят твои жиды**» * «дырка» (бухгалтерский сленг), под которой понимается недостача у материально ответственного лица; ** «жид» - не должно понимать как оскорбление по национальному признаку евреев. Это название евреев происходит от древнеславянского глагола «жъд»,- что означает «ждать», так как иудеи, не приняв Иисуса Христа как Мессию, продолжают ждать обещанного им Пророками Спасителя до сих пор. Этим, по мнению Церкви Христовой, и воспользуется антихрист для прихода в мир. Я к раввину: «Спаси ребе!»,- Он собрал малый кагал*, Благодарен я до гроба, Что кагал мне деньги дал. * «кагал» - сбор еврейской общины. Сразу их отнес в контору, И по ордеру все сдал, А в субботу читать Тору В синагогу прибежал. Для еврея дни субботы Богом святы,- я их чтил, В эти дни я на работу, Прямо скажем, не ходил. Доверял ключи завхозу, Внешне верный был мужик, Облученный смертной дозой, Когда в армии служил. Только я расположился, И в мольбе качаться стал, Ко мне ребе обратился И на ухо прошептал: «Сын мой, прекрати молиться, Тебе нужно поспешить На работе появиться, И не бойся согрешить. Иди низом возле речки, Ферму обойдите так, Как с полей гонят овечек, В помощь вот тебе Ицхак. Ничему не удивляйся, Что увидишь, а потом, В синагогу возвращайся, Чуть попозже вечерком. Будем думать хоть до ночи Как твоей беде помочь, Чтобы впредь все недостачи От тебя бежали прочь. Мы с Ицхаком поступили Так, как нас учил раввин, К овцеферме подступили С тыла, с поля, от равнин. Сели в крапиве скаженной, Навострили слух и взор, Видим странное движенье Из кладовой вышел вор. На плечах шерсти охапка, Шкур овчинных прихватил, Я готов вступить был в схватку, Но Ицхак остановил. Палец он к губам подносит, Тихо шепчет мне: «Смотри! Ребе опознать лишь просит Кто же это там внутри?» Хоть лица его не вижу, Но знаком его фасон. Как тогда я только выжил,- Когда повернулся он. Это был, кто бы ты думал? Правильно,- сам наш завхоз, Я тот час все сразу понял Кто мне горе то принес. Был директору он сватом, Жил на улице одной, У него сестра за брата Шефа вышла той зимой. От обиды я заплакал На жилетку у Ицхака. Утешал меня он много, Пока шли мы в синагогу. Глава 12 Наш раввин и очень древний, Очень старый иудей, Ждали нас давно наверно На пороге у дверей Возле старой синагоги Много видевшей порой, Слез еврейских перед Богом, Наш народ давно изгой. «Вижу, ты уж догадался Кто обидчик дерзкий твой? Зря ему ты доверялся, Твой директор мерзкий гой* * «Гой» - не иудейской веры, чужак, как правило, термин применяется в оскорбительном значении евреями в отношении иноверцев и представителей других национальностей. Он в завхозы из конторы К тебе свата подослал, По субботам ты чтил Тору, А он нагло воровал». Говорил, идя к калитке, Нам на встречу, мудрый ребе: «Вот, знакомься, Хаим Эткин, Он душой давно на Небе. Как в войну семьи лишился, Но помочь, готов он нам, Хорошо, что согласился, Кланяйся к его ногам. Твой начальник не откажет, Скажешь сторожа вам нужно. Старца Хаима им покажешь Воры посмеются дружно. Будут думать: «Глупый жид,- Этот сторож нам не страшен, Пусть ночами сторожит,- Дни субботы будут наши» «Ребе, может я во сне? И мне это только сниться? Зачем ночью сторож мне? Днем ведь воровство твориться. Может быть нам обратиться С заявлением в милицию? Заручившись их порукой Всех воров схватить за руку». «Посмотри на него Хаим,- Он, живым пришел с войны, Ну, а в мирной жизни парень, Ум свой весь загнал в штаны. В нашем маленьком местечке Знают даже пионеры, Про директора сыночка, Главного милиционера. Это ты к нему собрался С жалобою обратиться? «Мол, папаша ваш зарвался, И в тюрьме пусть отсидится». Поток слез не утихая Из моих глаз начал лить, Ребе говорит: «Вот Хаим Нам поможет отомстить. Он тебе расскажет ныне Как воров всех обмануть, И как деньги для общины, Что спасла тебя, вернуть. Хаим при царе работал На прядильне шерстяной Знал Житомир, знал Субботин,- Хаим лучший шерстомой* *«Шерстомой» - специалист по мойке шерсти, переработки ее в ровницу, а из нее уже в шерстяную пряжу, - которая является сырьем для производства шерстяной нитки, а из нее шерстяных тканей. Все ему про шерсть известно, У овец ведь скоро стрижка, Будет очень интересно, Все как в детективных книжках. Он у вас работать будет До тех пор пока общине Твои деньги не добудет, Вот такой вот он мужчина. Ну, себе еще немного, За труды возьмет, резонно, А в бумагах будет строго Все учтено, все законно. Ты же всем его секретам Обучайся скрупулезно, Нам, евреям, во всем этом Быть умней врагов полезно. Все чему тебя научит, Впредь использовать не смей, Только на особый случай, Береги ты опыт сей». Я тогда, как ты, парнишкой, Стал учиться выживать И мне партбилета книжка Не мешала мухлевать. Первым делом Хаим Эткин Мне сменил маршруты стада: «Гнать овец через защитки* Перед стрижкой тебе надо. * «защитка» - узкая лесополоса для защиты от пыльных бурь и эрозии почвы. Дней так около шести Пусть гоняют их сквозь ветки, Соберешь центнер шерсти, Ветки будут словно сетка». Тогда шерсти килограмм Стоил трешку цвета мяты*, Всего шесть дней по кустам,- А доход как три зарплаты. * «трешка цвета мяты» - Купюра в три рубля после денежной реформы 1961 года по цвету была похожа на цвет стебелька мяты-мелиссы. Этот опыт,- был цветочки, Позже ягодки познал, То были лихие ночки Старик все мне показал. В пору стрижки мы не спали Шерсть на сетке расстилали Над полом в нашей сторожке Увлажняя понемножку. С этой целью мы под сетку Противень ставили с водой, Хаим говорил мне: «Детка, В шерсти волос есть пустой. Тянет воду, словно губка, Хоть на ощупь он сухой, Вроде б тоненькая трубка, Но их в шерсти целый рой. А потом, уже с водою, Шерсти вес совсем другой, Может больше быть и вдвое, Но не жадничай, друг мой. Если только лишь в треть веса Сможешь шерсть ты «напоить» То к концу сезона лесу Можно на дом прикупить. На излишках мы с тобою, Как положено мужчинам, Вернем наше все без боя, Что ты задолжал общине. А обидчикам твоим Поверь, будет очень туго, Мы по акту им сдадим Шерсть в тюках сухой, упругой. Пусть завхоз на шерстомойку Повезет ее в Житомир, Ждет его головомойка, Лишь бы он потом не помер». Так и вышло все удачно, Долг общине я вернул, А завхоз за недостачу Сел в Житомире в тюрьму. Пока шерсть лежала в складе А потом везли в дороге До Житомира вся влага Испарилась понемногу. Я в суде дал показанье, Что с комиссией считал, По здоровью наказанье Суд ему условно дал. А потом почти три года Помня заповеди ребе Я не крал тогда, Ей Богу, Хоть росли в семье потребы. На четвертый год случилось Горе,- заболела Светка,- Вот тогда мне пригодились Знания, что дал мне Эткин. Раз попробовал,- сошло, Дочка вылечилась вскоре, Тут на ум мне вдруг пришло,- Нищета ведь тоже горе? Старый ребе воровать Запретил, а сам на книжке Держит тысяч двадцать пять, Учит в Киеве сынишку. Хоть умом и не гигант ты,- Я подумал про себя,- Но жене купить брильянты Хватит силы у тебя. Позабыв советы ребе, Стал безбожно воровать Знал я шерсть, как воду рыба, И куда ее девать. Страх пропал от раза к разу, Рвал карманы денег пресс, Все прервалась одной фразой: «Всем стоять,- ОБХСС*». *ОБХСС - в МВД СССР эта абриввиатура расшифровывалась как: отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности. Восемь лет зона забрала От звонка и до звонка, Понял я, что ребе прав был, У сверлильного станка. . Когда ты берешь свое,- Хоть тебе и не дают,- Грех в душе гнездо не вьет, Не найдет он там приют. Но как только на чужое Глаз положит человек, Бог его накажет втрое, Будет помнить весь свой век. Так и здесь, на комбинате,- Где о нас с тобой забота? Заставляют нас горбатить, Сверхурочно на работе, По четырнадцать часов, А за восемь только платят, Для господ директоров Мы никто,- нам крошек хватит. А условия работы: Сырость, кишки, кровь, помет, А болезни от животных, Кто нам это все зачтет. Смело мясо можешь брать, На себе его запрятав, Кто сказал, что воровать? Это лишь натуроплата. «Если то натуроплата»,- Парень свое слово вставил,- «То зачем ее мне прятать? Не пойму я ваших правил. Нас ведь щупает охрана, А меня так каждый раз, Это кажется мне странным,- Что,- не в бровь попал,- а в глаз?» «Знал, что ты об этом спросишь»,- Хитро подмигнул старик,- «Мясо ты как все не носишь, А начнешь,- забудут в миг. Нашу славную охрану Руководство кормит с рук, Все они поздно иль рано, Входят в наш сплоченный круг. И начальству так удобно, Все держать в своих руках, Знай мой друг,- оно способно Всех оставить в дураках. Помню как обрядчик* Вовка В облсовпроф** письмо послал, На курорт ему путевку, Комбинат тогда не дал. * Обрядчик шкур - работник шкуропосолочного цеха, занимающийся удалением прирезей мяса и плевы с только что снятой, парной шкуры забитого животного. **Облсовпроф – Областной совет профсоюзов (при СССР). Утром облсовпроф прислал В комбинат ответ для Вовки, Вечером с мясом поймал Вовку наш охранник Левкин. А еще я знаю случай, Правдолюб у нас тут был, Он случайно в наш вонючий Санотстойник угодил. Как утоп никто не знает, Лишь по золотым зубам В морге тело опознали, Он упал, сказали, сам». Старик кончил разговор Так же вдруг, как его начал: «Правдолюб тот за забор Операм тогда маячил». Глава 13 Сердце ойкнуло в груди, Как тут не понять угрозы? Хоть бери и уходи, И опять учеба в грезах. Дома вечером сомнения Он жене все рассказал,- Та, чтоб снять его волнение, Стала целовать в глаза, В щеки, лоб, виски и шею, Горячо припав к устам, Я жена,- любить умею, А решать ты должен сам. Но коль хочешь мое мнение Услыхать на этот счет, Согласись, гони сомнения, Вяжи мясо на живот. Ты ведь знаешь поговорку, Что когда с волками жить, Чтоб избегнуть лишней порки Нужно тоже волком выть. Ох, хитер еврей ваш верткий, Но во многом прав,- ведь, да? И на счет переработки, И условия труда. Ну, и главное, супруг мой, Всей душой семью любя, Я боюсь остаться вдовой, Потерять боюсь тебя. Мать невестку поддержала: «Рисковать, сынок, нельзя» Из глаз женщин побежала Вдруг обильная слеза. Лишь отец хранил молчание И покусывал свой ус,- Понимал,- против течения, Трудно плыть хоть ты, не трус. Знал, что этот подлый жребий Выпал сыну не спроста,- Враг людей, Небес отребье, Петли крутит из хвоста. «Значит так»,- поведя взором, Парень молвил пред родней,- «Буду брать,- но под забором Сбрасывать за проходной». Тут отец вмешался: «Ух, ты,- Так решил,- тебе видней, Но выбрасывать продукты Тоже грех, и ты не смей. Я одно могу сказать,- Мясо надо раздавать. Много рядом ведь людей, Что живут куда скромней. Может грех твой воровства Перекроет милосердие? Только ты,…пожалуйста, Вору-у…, кхе.., ну.., без усердия» Так нечистый отыграть, Смог в утраченном имении: «Ха-ха! Будет воровать, С милосердным намерением. Этот маленький плацдарм Даст развить нам наступление,- «Эй, Всевышний,- Ты уж там Волю дай своим творениям. А то знаю я Тебя, Любишь Ты в них Образ Свой, Из-за них Ты и меня Сбросил в ад вниз головой. Но я докажу Тебе,- И всем Вашим Херувимам,- Человек сам враг себе, Хоть Тобою так любим он». «Просишь волю дать ему?»,- Бог ответствовал злодею,- «Волен он, а посему ты его не одолеешь. Пока он будет пытаться, Сам препоны разгребать, Волен ты над ним смеяться,- Я ж не буду помогать. Но когда по своей воле,- Как ты просишь в договоре,- Обратится он ко Мне, Помогу ему в беде». Так настал тот страшный день, Когда парень неумело, Мясо, спрятав под ремень, К проходной пошел не смело, Думая, что в каталажку Загребут сейчас ретиво, Но охранник сам вертушку Распахнул пред ним учтиво. Не ощупал он рубашки, И забыл проверить сумку, А лицом,- ну впрямь милашка, Тело вытянулось в струнку. Разве честь что не отдал, Так во след глядел подлец тот, Даже ручкой помахал, И промолвил: «Наконец то». Первый краденый кусок, Он отдал больной соседке,- «Спаси Бог тебя, сынок»,- Стеганул ответ как плеткой. Дома тоже неприятность, Сняв рубашку и штаны, На трусах темные пятна, Стали всей семье видны. Стыд и срам, зарделись щеки, Совесть гложет паренька, Пятна те,- от мяса соки При обвязке из кулька. Кстати, важная деталь, Тот, кто крал так с комбината, Нижнее белье, менял В год почти на две зарплаты. Вот и вышли с предложеньем К пареньку мама с супругой, Чтоб вошел он в положенье, Что семья живет так туго. А еще в Москву поездки,- Где на это деньги брать? Может нужно часть обрезков, Что приносит,- продавать? Вертит гневно он глазами, В голосе стальные нотки, Вдруг дочурка со слезами Входит в порванных колготках. «Я упала мамочка-а-а-а, На коленке вавочка-а-а»,- На колготках крови след, Новых же в запасе нет. «Ну, и в чем теперь ребенка В садик поведем с утра???» «Мать, я тут принес печенку, Ты продай ее». «Ура-а-а-а!!!» Разнеслось по преисподней, Веселится бесов род: «Ну, дай Бог, чтоб не последний, В сети к нам попал урод» Тут ему бы в Храм сходить, Зажечь слезную свечу, Голову свою склонить К исповедника плечу. Но не может,- ложный стыд, Прирожденный от Адама, В нем занозою сидит, А в душе сливная яма. Тут же помысл оправданья Шепчет враг ему в навете* «Здесь не будет наказанья, Ты же за семью в ответе. *Навет - клевета, ложное утверждение, обвинение. В Храм пойти всегда успеешь, Из последних это дело, Вот когда сам одолеешь, Трудности,- ступай уж смело. Станешь гордо, пред Всевышним, И расскажешь как ты смог, Не тревожа просьбой лишней В себе выправить порок». Думая: «Ах! Как удачно, Мысль пришла сама собой!» Вдруг он слышит, кто-то плачет,- Кто бы это был такой? «Кто там плачет, покажите? Кто тут влагу напустил?» «Это я, Ангел-Хранитель, Плачу сзади темных сил, Что тебя с(ей)час окружили Оттолкнув меня гурьбой. Ты не видишь? Не ужели? Лучше приглядись друг мой. А еще рядом со мною, Плачет совесть тут твоя, Бес закрыл ей рот рукою, Слезы льются в три ручья». Вдруг, прозревши, парень видит, Плачет ангел как дитя,- «Покажи, кто Вас обидел? Что,- не уж то это я?» «За тебя вишу на дыбе*, Боль испытываю я, Камень грешный, что ты выбрал, Больно брошен был в меня». *Дыба - древнее орудие пыток с подвешиванием на связанных за спиной руками, которые от этого выворачиваются в плечевых суставах. «Да не слушай его парень»,- Бес на ухо шепчет снова,- «Это был совсем не камень,- Просто горсточка мясного. А он видишь, какой хлипкий, Сразу слюни распустил, Если б он как я был гибкий, То удар не пропустил». «Стой обманщик, знай, я волен Сам решения принимать, Я читал, какой ты воин, Ты силен уменьем врать. Но ведь было и такое,- Коль я вру,- поправишь бес,- Михаил Архангел-воин, Ниспроверг тебя с Небес. И не смей мне Ангелочка Словом грубым обижать, Все,- на этом ставим точку И не будем обсуждать. «А я разве обсуждаю? Я всего лишь рассуждаю. И зачем нам ставить точку, Пусть уж лучше многоточие». «Помолчи! Дай мне закончить С Ангелом мой разговор. Во все щели, иглы тоньше, Ты суешь свой нос, как вор». Ангел плакать перестал, И с улыбкою сказал: «Защищать меня не надо, Но слова твои отрада. Чтоб закончить разговор, Тот, что мы с тобой начали, Выходи мой друг во двор И взгляни-ка на качели, Это с них ведь дочь твоя Нынче вывалилась днем? Под сиденьем у ремня, Есть надрез,- пойдем, взглянем?» «Это что еще за вздор,- Бес вмешался в разговор, Срок короткий у ремня, Верь мне,- это был не я». И папаша, ног не чуя, Побежал глядеть качели. «Некогда мне, полечу я»,- Сказал бес и скрылся в щели. Но отравы, смрадный шлейф, Он оставил за спиною «Понарошку воровать»,- блеф, Издевка над собою. «Понарошку»,- отговорка Злая жизнь берет свое, Укатали Сивку горки,- Парень стал как все,- ворье. Но жила в мечтах надежда: «Вот закончу институт,- Скину грешные одежды, Брошу воровать,- и тут, Как-то раз, придя с «навеской», Смотрит на родные лица,- У жены в руках повестка: «Вы должны прибыть в милицию» «Все,- подумал,- мне конец, За грехи пришла расплата, Интересно,- кто тот спец? Что нарыл, какой лопатой?* Как он выследил меня? Почему не взял с поличным? Вдруг посадят, как семья? Да! Подлец ты брат приличный. Боже! Я тебя прошу Отведи беду от дома Больше я не согрешу Даю слово крепче лома». «Побожился, значит, словом,- Шепчет бес, чернее дегтя,- Нет еще такого лома, Чтоб не смог согнуть я ногтем» Между пареньком и бесом Тут же встал Ангел-Хранитель: Твоего в нем интереса, Нет, - велел сказать Спаситель. Это ведь твое хотение,- Бог терпел твой произвол Лишь до паренька прошения А теперь уйти изволь. Перед сном, глядя в икону Парень думал: «Будь, что будет, Знать предстану пред Законом» Вдруг заснул, гром не разбудит. Утром с воинской сноровкой Собрался, жену обнял И к трамвайной остановке К райотделу побежал. В часть дежурную заходит Глаз майор с него не сводит: «Что у Вас?» Сказал он резко. «У меня вот тут повестка» «Так…, - читает,- все понятно, Иди в кадры по паркету «Что?- переспросил не внятно- В кадры? Тут ошибки нету?» «Да какая тут ошибка, Вас таких сегодня столько,- Не беги паркетом шибко Мокро там,- помыли только» В коридоре капитан был, Точь в точь замполит армейский Перекличку вел, кто прибыл Голосом надменно-веским. «Так как я вас зачитал В кабинет как по уставу Входишь,- в центре смирно встал, Доложился комсоставу. И чтоб четко отвечали, Сам не лезешь в разговор, Тут вопрос: «Зачем собрали? И к чему этот сыр-бор?» Хлопнув парня по плечу, Капитан сказал: «Узнаешь» «Я в милицию не хочу» «Ах, не хочешь,- ну как знаешь» «Что?- тогда я ухожу? А повестку кто отметит? На работе что скажу?» Капитан: «Там в кабинете» Пришлось ждать возле балкона Подпирая подоконник, Вдруг позвали, двух с райкома Он узнал, а кто полковник? «Мы собрали коммунистов, Молодых специалистов. Чтоб преступность задавить Предлагаем послужить. Я бы рад, ну, правда, точно, Отвечал он как в бреду, И учусь я на заочном, В общем, может, я пойду? «Вижу что не карьерист ты Тут полковник встрял в беседу Нам нужны экономисты, И как ты,- товароведы. Шел бы к нам в БХСС. Хоть зарплата не большая, Но ты член КПСС И квартиру дам,- решай А? Знал полковник,- эта тема Для семьи парня больная, Ведь с жильем была проблема В те года очень большая. Срок к раздумью не положен, Будь, что будет,- к вам, так к вам. Я готов, - писать что должен? И ударил по рукам. Жизнь переменилась круто, Он был жертва,- стал охотник, Перспективу видел смутно Но он верил, как тот сотник Что к Христу пришел с бедою Пощадить раба больного И Господь живой водою Веры наградил такого. |
* * *
Оглавление
Наверх
Раздел Творчество предлагает произведения православных мариупольцев на духовные темы (стихи, рассказы, картины). В этом разделе Вы можете разместить свои работы на православную тематику, связавшись с нами по электронной почте. |